Общество | Официально | Политика | Экономика | Мы и закон | Наука и образование | Потребителю | Здравоохранение | ЖКХ | Культура | Спорт | Память |
С 1 июля 1954 года наша перемышльская районка переходила с двухполосного формата на четырехполосный, увеличивалась ее периодичность. То есть объем публикаций резко возрастал. Нужны были новые журналисты. А где их взять в сельском районе? Вот и пришла Галина Васильевна Цветкова, только что назначенная новым редактором, на следующий день после выпускного вечера в наш класс (а мы собрались, чтобы вместе идти за медицинскими справками для поступления в институт) агитировать нас поработать в газете. Из всех согласился я один.
Галина Васильевна не была профессиональным журналистом, но богатый жизненный опыт (успела поработать на ткацкой фабрике, учителем, в райкоме комсомола в Тарусе, а в редакцию пришла с должности заведующего отделом пропаганды райкома партии), умение работать с людьми, четкое ориентирование в политической ситуации (и сейчас для редактора это важно, а тогда было просто необходимо!), чувство нового и умение это новое поддержать - все это помогло ей быстро освоить новую профессию и сделать газету одной из боевых и задиристых в области.
Мы первыми перешли с канонической на модную тогда верстку «сапогами», когда чем сложнее и даже чуднее был разверстан материал, тем считалось лучше. Помнится, как-то название газеты мы разместили не традиционно в верхнем левом углу, а слегка его спустили, поместив под началом очерка о председателе колхоза. Так «Знаменка», тогда строгий блюститель канонов во всем, в том числе и в газетной верстке, нам поддала: они, мол, еще поместили бы название газеты внизу полосы: А через несколько дней «Литературная газета» вышла именно в таком виде - название внизу. Время было такое - дерзаний и шараханий.
Хрущев только что провозгласил: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. Вот газетчики и спешили помочь партии быстрее построить светлое будущее. В нашей газете, например, была заведена рубрика «Кого мы не возьмем в коммунизм». В ней бичевались те, кто, по нашему разумению, не соответствовал требованиям «морального кодекса коммунизма». Однажды в эту рубрику попал начальник почты, злостный бюрократ. Над Галиной Васильевной долго потом потешались в области, на различных встречах журналистов (а они в то время проводились часто), коллеги шутя спрашивали нашего редактора: «Ну кого вы еще не возьмете в коммунизм?» Галина Васильевна за словом в карман не лезла, отвечала достойно.
Работала Галина Васильевна самозабвенно, не зная ни выходных, ни отпусков. У нее к тому времени было трое детей, и рассказывали, что она рожала их прямо на работе. Не знаю, насколько это верно, но четвертого, Левушку, она действительно чуть не родила в командировке, в отдаленном колхозе. Схватки, по крайней мере, начались у нее там. Едва успели довезти до больницы. А через несколько дней она вновь уже была на работе.
Это какое же терпение, какой характер надо было иметь мужу ее, Александру Александровичу, чтобы и детей растить, и на личном огороде вкалывать, и вообще порядок в доме блюсти! Правда, к тому времени он был уже на пенсии.
Чуткая к любой лжи, неискренности, когда касалось дела, Галина Васильевна была совершенно безоружной, по-детски наивной во внеслужебной обстановке. Разыграть ее не составляло никакого труда. Некоторые из нас (незлобиво, правда) отрывались тут от души. Как-то на одном из дней рождения, а они всегда отмечались в дружном коллективе, Вячеслав Владимирович Крючков, наш ответственный секретарь, незаметно налил ей в рюмку вместо водки воды. Галина Васильевна попробовала и говорит: «Да это, знать, вода».
Кто-то, поддерживая игру, понюхал рюмку.
- Да что вы, - сказал, - водка.
Цветкова еще раз пригубила:
- Правда, водка.
И выпила за милую душу.
Любили мы своего редактора, и она не давала нас в обиду. Запомнился мне такой случай.
Раскритиковал я лучшего в районе комбайнера Степана Ивановича Кузнецова за большие потери на уборке. Назвал поле, где были обнаружены эти потери. А на следующее утро в редакторском кабинете объявился сам Степан Иванович. Промасленной кепкой шмякнул об стол перед носом Цветковой.
- Как вы посмели! - заявил. - Я на том поле и не работал.
Галина Васильевна кое-как успокоила его. Разберемся, мол, и если критика несправедливая, виновного накажем. А когда Кузнецов ушел, сказала мне:
- Что ж это ты? С чьих-то слов написал?
- Да нет, сам видел: весь участок зерном усеян.
- Ну вот поезжай и на месте разбирайся.
Что было бы, если бы разбираться Галина Васильевна послала кого-то другого, а тот подошел бы к делу формально, трудно себе представить. Оказывается, Степан Иванович действительно работал на другом поле, но там потери оказались еще большими, о чем я не преминул сообщить в новой заметке. Больше Степан Иванович в редакции не появлялся.
...После ликвидации Перемышльского района Галина Васильевна работала на областном радио заведующей отделом информации, а уйдя на пенсию, вернулась в перемышльскую редакцию. Уже лет десять как нет ее в живых, но все, кому довелось поработать с ней, да что там поработать - хоть раз пообщаться, вспоминают ее добрым словом. Она это заслужила.