Откликнись, Николай!

11:34, 10 апреля 2015

Продолжаем рассказ о трагедии на «Салотопке».

В номере «Весть» за 30 октября 2014 года были напечатаны воспоминания сына партизана Хвастовичского партизанского отряда «В бой за Родину» Василия Фокина. На них откликнулись.

Материал «Салотопка» рассказывал о бесчинствах фашистских карателей на оккупированной территории Хвастовичского района. Речь шла и о судьбе мальчика по фамилии Матюхин. Ему, одному из большой группы земляков – жителей села Журиничи, расстрелянных на «Салотопке» 2 мая 1942 года, удалось выжить.

И вот в моем доме зазвенел телефон. Я поднял трубку. «Звонит вам по важному делу Анна Федоровна Гурова». - «По какому такому делу?» - «Вы с Василием Фокиным писали в газете о расстрелах в войну людей на «Салотопке». Так вот, спасшийся мальчик проживал до освобождения района в деревне Холм. Я могу рассказать поподробнее, что знаю. Приезжайте».

Скажу откровенно: меня это сообщение и обрадовало, и обеспокоило. Боялся, что Анна Федоровна расскажет какую-нибудь байку. Сколько мы ни пытались выяснить, никто не смог рассказать о дальнейшей судьбе этого мальчика.  Но я – ошибся!

Мы встретились с Анной Федоровной. Сейчас ей 82 года. В годы аккупации девчушкой 8-10 лет Аня жила со своими братиками и сестричками в Хвастовичах. Растила их мама одна. Отец Федор Кузьмич и его брат Илья погибли в боях за Родину.

Аня не раз своими глазами видела, как немцы и полицаи водили людей на расстрелы в Меньчиков (Меньшиков) лес на «Салотопку», а также как людей вешали на двух виселицах, стоявших в центре села на улице Шумовой. Не раз слышала выстрелы и автоматные очереди и эти убийственные звуки не забудет до самой своей кончины.

Анна Федоровна рассказывает: «О том, что мальчик спасся, в Хвастовичах мало кто знал. Не знала и я до тех пор, покуда в 1953 году не вышла замуж в деревню Холм за механизатора Алексея Гурова. От него и соседей как раз всё и узнала. Они рассказывали, что Коля пришел в деревню рано-рано утром, когда начали петь петухи. Ходил вдоль плетней огородов. Народ его увидал почти сразу. Долго его никто не окликал. Несколько раз мальчик проходил и мимо хаты Волниковых - Ивана Панкратьевича и Анастасии Васильевны. У Ивана щемило сердце: «Малец-то весь мокрый, изодранный, пиджачок в крови. А ну как на глазах помрет…» Наконец не выдержал и со словами «а будь что будет!» схватил его на руки и занёс в дом. Волниковы его раздели, помыли, накормили. Мальчик рассказал, как их, пацанов, везли из села лесом и полями в телеге, а взрослые шли рядом. Потом их привели на какую-то поляну в лесу и поставили в рядок. Мама ему строго-настрого приказала: когда дяди начнут стрелять, он должен упасть рядом с ней и долго-долго не шевелиться…Он не знал, почему так должен был поступить, но мамины слова запомнил и исполнил в точности.

Очень замёрз на ночном весеннем холоде и, когда стемнело, встал. Вокруг лежали дяди и тети. Совсем рядом - мама. Из её плеча сочилась кровь. Он начал было плакать. Но вспомнил, что мама ему говорила, замолчал. На его зов она так и не ответила. Тогда Коля выбрался из ямки и пошел куда глаза глядят. Попал на старую холмовскую дорогу и дошел по ней до деревни.

Коля стал жить у Волниковых. О его чудесном спасении сразу же узнали и полицаи. Как ни лютовали с чужими (застрелили перед этим красного командира), а Колю не тронули: мал был - всего 9 лет, да и вреда никакого не мог сделать. Осенью они приказали ему жить в другой семье, но мальчик на ночь уходил к дедушке Ване, которого успел полюбить всем сердцем.

Так он и жил в деревне до прихода Красной Армии. Иван Панкратьевич показал его красноармейцам. Им заинтересовался командир части и забрал мальчика с собой. По всей видимости, он стал сыном полка.

Торопливо спрашиваю у Анны Федоровны: «А что же дальше? Писал ли он Волниковым? Приезжал ли в Холм, в Хвастовичский район?»

«Из семьи Волниковых после войны кто уехал, кто умер. Но мы не слышали, чтобы кто получал письмо – эта новость сразу бы облетела деревню. Я думаю, он всё-таки уже позже, когда деревня почти развалилась в 70-е годы, приезжал туда. Может быть, даже с кем-нибудь встречался, а там кто его знает. Он был в Бояновичах в гостях у сестры моего мужа Екатерины Васильевны Евдокимовой, которая работала в то время председателем исполкома Бояновичского сельсовета. Она об этом рассказала, когда была уже на пенсии и болела. Приехал, может быть, даже случайно, из родного села Журиничи (молодежь соседних больших сёл до сих пор общается и дружит), где у него обязательно должны были оставаться родственники. Как говорила Екатерина Васильевна, был Николай в военной форме и хорошо выглядел. Сейчас ему будет 80-85 лет. Может, жив ещё? Поискать бы его, да некому. А встретиться очень хочется: как-никак он считается нашим - холмским - хлопцем, а увидеть своего человека всегда приятно…»

Анна Федоровна после этих слов вдруг прослезилась и незаметно вытерла платочком глаза.

Хочется обратиться через газету к Николаю, его родственникам, чтобы они откликнулись, приехали бы в Хвастовичи.

«Салотопка» - святое теперь для всех хвастовичан место. Стоит здесь бронзовая Скорбящая Мать! Она словно говорит нам: «Люди, не проходите мимо! Помните: их убили фашисты. Нет войне места на святой русской земле!»

Виктор ГУСАРОВ.

Поделиться с друзьями:
Чтобы оставить комментарий необходимо на сайт или зарегистрироваться.




Новости ВРФ