Конечно, в первый год существования советской власти провозглашение республик на местах отнюдь не было редкостью. Советские историки позднее это объясняли отсутствием опыта государственного строительства, что приводило к копированию на местах органов центральной власти. Безусловно, с этим нельзя не согласиться.
И все же остается малоизученным вопрос, что же собой представляли эти «местные» республики. Можно ли говорить о проявлениях сепаратизма или это был регионализм, присущий кризисным периодам в истории общества?
Ответить на этот вопрос поможет изучение истории Калужской советской республики 1918 года, о которой нередко можно встретить упоминания в литературе.
В Калужском госархиве имеется дело с многочисленными телеграммами, в которых сообщалось о нарастающей напряженности и беспорядках в уездах. Приведем лишь некоторые из них. Из Малоярославца, 2.12.1917 г.: «Сегодня граждане Марьинской волости демонстративно пришли в управу (продовольственную. – В.Ф.), говорили обязательно перебить управу, тогда будет хлеб». Из Козельска, 9.01.1918 г.: «В городе беспорядки, вооруженная (50 человек) толпа подступает к складу. Я бессилен…» (подпись предисполкома). Из Тарусы, 27.01.1918 г.: «Население города и уезда голодает. Положение безвыходное. Даже в больницах нет хлеба, керосина... Грозит анархия. Промедление недопустимо».
Серьезно обостряли обстановку беженцы и дезертиры. 28 января 1918 года из Петрограда за подписью Ленина была разослана на места телеграмма, требующая направлять беженцев только в губернии, обеспеченные хлебом.
И все же главное, что делало новую власть неустойчивой, это конфликт, назревавший внутри нее – между двумя политическими течениями, составившими блок в октябрьские дни: большевиками и левыми эсерами. В конечном счете это была борьба двух политических группировок за влияние в органах власти. В этой борьбе большевики, опасаясь усиления влияния эсеров в представительных органах, избрали курс на подчинение своему влиянию исполнительной власти.
Конструирование губернских органов власти началось на I губернском съезде Советов, состоявшемся в Калуге 17(30) января 1918 г. Съезд из своего состава выделил исполнительный комитет, а заведующие отделами исполкома были названы комиссарами, составившими губернский Совет народных комиссаров. Таким образом, возникли две параллельные структуры – губисполком и губернский Совнарком.
Вскоре большевики предприняли еще один шаг к утверждению своего влияния в исполнительной власти. 23 января при выборах президиума губисполкома они провели решение об однопартийном (большевистском) его составе. Присутствовавшие на заседании эсеры (члены исполкома и Совнаркома) в знак протеста от голосования отказались, заявив при этом, что в составе исполкома пока останутся работать, «но если фракция так и в дальнейшем будет проводить различные решения, то они откажутся от работы».
Таким образом, первые шаги деятельности Калужского СНК показывают, что его создание диктовалось не стремлением создать какое-то государственное образование, а в большей мере курсом на ограничение эсеровского влияния в губернских органах исполнительной власти. Однако в дальнейшем сама логика развития заставила большевиков предпринять шаги, содержащие элементы политического сепаратизма. Толчком к этому стал Брестский мир, вызвавший раскол в центре и побудивший местные власти принимать самостоятельные решения.
23 февраля 1918 года состоялась губернская большевистская конференция, единогласно принявшая резолюцию, подписанную председателем Калужского совнаркома П.Витолиным, в которой отвергались всякие возможности соглашения с врагами революции - «международной буржуазией». «Мы требуем немедленного введения военного положения в Калужской Советской республике и немедленного расстрела всякого, кто осмелится в этот ответственный момент выступить против диктатуры пролетариата и беднейшего крестьянства, беспощадного расстрела всякого, кто открыто или тайно примкнет к германским империалистам».
Были приняты меры по созданию вооруженных сил Калужской Советской республики, так как «вся бывшая армия демобилизована».
В телеграмме Калужского Совнаркома от 16 марта, адресованной Главнокомандующему Западным фронтом Мясникову, предлагалась «по всем вопросам обращаться к командующему войсками и начальнику военно-революционного штаба Калужской Советской республики».
С этого времени в документах уже фигурирует название «Калужская Советская республика», хотя акта, официально провозглашавшего создание республики, нами не обнаружено.
В архиве сохранились некоторые документы, свидетельствующие о стремлении большевистского руководства придать некоторую юридическую форму Калужской республике. 1 апреля было принято постановление Совнаркома о том, что все исходящие из Совнаркома бумаги выдаются с новым штампом: «Российская Федеративная Советская республика. Совет народных комиссаров Калужской Советской республики» с республиканским орлом. Все бумаги, издаваемые со старым штампом, с 1 апреля считались недействительными.
Обстановка, складывавшаяся в Калуге, порождала напряженность, недоверие к власти. Исполнительная власть (комиссары) все чаще прибегала к самостоятельным действиям, игнорируя местный Совет. В Калуге в ночь с 19 на 20 марта по постановлению СНК Калужской республики были проведены массовые обыски, в ходе которых произошли вооруженные столкновения. Это стало прологом к забастовке, которую объявили служащие и рабочие Калужских железнодорожных мастерских и депо. На общем собрании, состоявшемся 28 марта, железнодорожники приняли требование к СНК: прекратить повальные обыски, переизбрать Совет рабочих депутатов, обеспечить неприкосновенность депутатов, власть должна принадлежать только Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, а не комиссарам, все декреты Калужского СНК должны быть пересмотрены и только по постановлению Совета могут быть проведены в жизнь.
Левые эсеры все чаще выступали инициаторами резкой критики большевиков, обвиняя их в «нарушении основных прав советской власти в Калужской Советской республике». Конфликт назревал и внутри большевистского руководства, прежде всего между Совнаркомом, возглавляемым П.Витолиным, и Калужской городской организацией РКП(б), руководители которой с первых дней пребывания Витолина в Калуге испытывали к нему неприязнь, упрекали (и не без оснований) в излишней амбициозности и самоуправстве.
В этой связи представляет интерес характеристика личности Витолина как провинциального большевистского лидера (поскольку именно его личные качества наложили отпечаток на происходившие события и предопределили остроту конфликта).
О ранних годах жизни Витолина известно немного. Родился в 1892 году в Курляндской губернии. Учился в сельской школе, затем в городском училище, из которого был исключен в 1907 году. С этого времени состоял членом социал-демократического кружка. В 1910 году возглавлял социал-демократическую организацию Курляндии, организовал подпольную типографию, в которой печатался журнал «Товарищ по борьбе». Уже в это время соратники отмечали склонность молодого социал-демократа к экстремистским выходкам, амбициозность. Вероятно, с этим был связан конфликт, о котором сообщалось в «Известиях ЦКСД Латышского края» в 1914 году: Витолина обвинили в растрате денег организации, присвоении типографии, выдаче охранке состава съезда социал-демократов Латышского края, после чего участники съезда были арестованы. Тогда же Витолин был исключен из рядов социал-демократов. В 1915 году за революционную деятельность он был арестован и осужден на поселение в Сибирь (по другим данным, это произошло в 1916 году, в сентябре).
Амнистия, объявленная Временным правительством, позволила Витолину выехать из Сибири, но на родину, в Курляндскую губернию, он уже не вернулся, а весной 1917 года (вероятно, в апреле) появился в Калуге.
Калужские социал-демократы неприветливо встретили гостя. При появлении его в железнодорожных мастерских у него сначала проверили документы, когда же он попытался выступить на митинге, ему не дали говорить. Социал-демократическая организация в Калуге, как вспоминал позднее Витолин, была «целиком меньшевистской», ее возглавлял меньшевик Н.Фосс. По словам Витолина, многие впоследствии известные большевики (В.Акимов, П.Борисов, М.Артемов и др.) перешли в его инициативную группу «из меньшевиков», что не могло не породить неприязни «перебежчиков» к амбициозному претенденту на лидерство (в дальнейшем трения на этой почве время от времени выходили на поверхность).
Осень 1917 – начало 1918 г. – «звездный час» Петра Яновича, или Яныча, как называли его в большевистском окружении. Он занимает высшие должности в губернском партийном аппарате, он председатель СНК Калужской Советской республики. Кажется, нет предела его революционному энтузиазму. В 1918 году в ряде уездных городов губернии (Перемышль, Лихвин) появились улицы Витолина. Растет его популярность как оратора, публициста. Однако напряженными были отношения Витолина с калужской городской властью, где шли разговоры о склонности губернского лидера к саморекламе, вождизму и т.п.
Конфликт разразился в апреле 1918 года, когда губернский комиссар во главе вооруженного отряда методом «красногвардейской атаки» пытался осуществить реквизицию имущества в Свято-Тихоновском монастыре под Калугой. Акция превратилась в повальную пьянку – от руководителей до рядовых.
Калужский городской комитет оперативно отреагировал на происходящее. 24 апреля состоялось экстренное заседание, на котором был заслушан доклад члена комитета Серкина. 26 апреля на чрезвычайном заседании СНК Калужской республики Витолин был смещен с должности председателя Совнаркома и вместо него был избран Скорбач. Смещены со своих постов были также товарищ председателя СНК Фомин и комиссар продовольствия Ассен-Аймер (вместо них избраны Акимов и Болховитин).
О событиях в Калуге было поставлено в известность Московское областное бюро партии. Была создана следственная комиссия, вопрос обсуждали на общем собрании коммунистов Калуги. Московское руководство предприняло усилия, чтобы не дать конфликту разрастись. Представитель областного бюро, выступая на собрании городской организации, заявил, что конфликт происходит на личной почве, а такие конфликты не должны иметь места. Было предложено компромиссное решение: осудить ту и другую стороны, а «бумаги, сопровождавшие конфликт», ликвидировать.
Однако большинство участников собрания не согласилось с этим предложением и проголосовало за перевод Витолина на работу в другой город. Конфликт расценивали как результат «дезорганизаторской тактики Витолина, который за последнее время абсолютно не считался с партийной дисциплиной». Представитель от Москвы заявил, что вопрос будет вынесен на областное бюро, а до этого «решение собрания не должно проводиться в жизнь».
Разрешение конфликта затягивалось не без влияния Московского областного бюро. Новый председатель Совнаркома Скорбач неожиданно заявил об уходе в отпуск.
Названия «Калужская Советская республика» и СНК постепенно исчезают в документах 1918 г. После того, как II губернский съезд Советов принял решение об изгнании левых эсеров из органов советской власти, была снята причина, которая породила возникновение двух параллельных структур – губисполкома и СНК. Впрочем, в это время формировался уже другой стержень власти в масштабах всей страны - коммунистическая партия.
Калужская республика «тихо умерла» потому, что ее как государственно-территориального образования и не существовало. Это громкое наименование стало своеобразной разменной монетой в борьбе политических группировок за власть.